Мы так много в этой книге говорили о законах рода, которые в нем действуют. Рассмотрели столько примеров и столько историй! Но есть еще один закон, который выше всех остальных законов. Мы говорим о нем именно сейчас, потому что сейчас вы наверняка готовы это услышать.
Инесса пришла ко мне на расстановки в очень сложном состоянии. Она была вымотана, и в ее жизни не складывалось ничто. Ни личное, ни работа, ни с родителями. Ей было уже сорок, до сих пор не замужем, детей нет, живет с мамой, мама пьет, папа ушел из семьи и тоже пьет. Работа деньги приносит, но жутко нелюбимая, не ходить нельзя, надо ж как-то жить. Хотя уже и жить не хочется.
Я всегда старалась показать человеку его ресурсы, ведь у каждого они есть. Всегда есть ресурсы, на которые можно опереться. Не может не быть. Расставив фигуры, я четко ощутила, что энергии нет. Вообще нет. Чем дальше в лес, тем сильнее мы вязнем. Нет энергии ни по линии отца, ни по линии матери. Нет энергии и в самой Инессе. Одна сплошная боль, одно сплошное горе.
Я упорно повторяю про себя: «Не может не быть ресурсов! Обязательно должны быть ресурсы!».
Но сколько мы не пробуем их найти в родовой системе – не находим. Как будто не хватает чего-то важного. Самого важного. У меня появляется гипотеза, и я ввожу в расстановку новую фигуру, никак не обозначая, кто это. И Инесса падает в его объятия, едва он только подходит к ней. Он обнимает ее очень заботливо, и женщина садится около него, как ребенок возле отца.
— Что это? – с волнением спрашивает Инесса, – у меня неродной отец, да? Я всегда это чувствовала, что он мне чужой.
— Можно сказать и так, — улыбаюсь я, ведь знаю, кто стоит рядом с ней. – А как ты сама чувствуешь, кто рядом с тобой?
— Он очень важный для меня человек, очень родной, любимый, и я как будто много лет страдала в разлуке с ним. Как будто бы именно эта разлука разбивала мое сердце. Я смотрю на него, и мне все равно – что делает мама, как себя ведет папа, есть ли деньги, выйду ли я замуж. Мне совершенно все равно. Главное, чтобы он был рядом.
Я улыбаюсь и спрашиваю фигуру, которая вошла в нашу расстановку, что она ощущает:
— Внутри очень тепло! Как будто бы огромный огненный шар, который заполняет собой все пространство. И так хорошо, что она рядом, что она меня видит и слышит! Я ее очень люблю, вот просто очень. Я даже не знаю, как это описать.
С появлением этой фигуры, что-то происходит и с заместителями родителей Инессы. Они как будто воспряли духом. Они и друг друга видят и дочку свою заметили. Вдруг. Вся комната наполнилась невероятным ресурсом, и даже те, кто сидят на стульях, почему-то начинают улыбаться, расслабляться. Хочется, чтобы это продолжалось вечно.
— Кто это? – упорно повторяет свой вопрос Инесса. – Мне важно знать. Я найду его, я хочу с ним пообщаться. Понять бы, где и кого искать надо.
— Ты готова услышать ответ? – говорю я и вижу, как она кивает. – Хорошо. Тогда я задам тебе несколько вопросов, можно? Твои родители верующие?
— Мама и папа нет, они крещенные, конечно, но в храм не ходили никогда. Бабушка была очень верующей, — грустно говорит Инесса, – или скорее не верующей, а религиозной. Она все время кричала мне, что Бог меня покарает, что я позор семьи, что я пойду в ад. Таскала меня в храм, заставляла исповедоваться и еще подсказывала, в чем еще я не покаялась. Заставляла молитвы учить, книги непонятные читать.
— И как на тебе это отразилось?
— Да никак, я после ее смерти лет десять в храме не была, от одного упоминания в дрожь меня бросало. И до сих пор как-то не тянет в православные храмы, как будто бы там бабушка стоит.
— То есть ты не ходишь сейчас ни в какой храм, не принадлежишь ни к какой конфессии? – уточняю я.
— Год назад я попала на большой вайшнавский праздник случайно. Мы с подругой пошли на лекцию, а там оказался большой праздник, и так мне там понравилось! Уже год прошел, а я забыть не могу, как мы там мантры пели, как о Боге там рассказывали. Я тогда решила, что обязательно пойду в храм схожу, посмотреть. Убить меня за это не убьют. Но вдруг там что-то важное для меня случится? – рассказывает Инесса.
— Ну, и сходила?
— Нет. Боюсь. Боюсь, что мама скажет, если узнает. Боюсь, что подруги подумают. А вдруг меня там в секту заманят? – смеется она. – А еще мне кажется, что так нельзя, я же когда-то крестилась – бабушка заставила. И что теперь? Предам одного Бога и уйду к другому?
В этот момент фигура рядом с ней почему-то начинает смеяться. Причем так громко, что не может остановиться. Видно, как самой заместительнице неудобно, но она ничего не может с этим сделать.
— Ты хочешь что-то сказать? – спрашиваю я у нее.
— Не знаю даже. На языке вертится — называй как хочешь, – говорит фигура, и я поворачиваюсь к Инессе:
— Знаешь кто это? Уж прости такую наглость, но, не найдя никаких ресурсов в твоем роду, я поставила тебе ресурс абсолютный. Высший. Господа. Я не ставила Его как конкретно Бога какой-то религии. Просто Бог, который, как мы увидели, тебе необходим. И к этой встрече твое сердце уже готово, и этой встречи оно отчаянно жаждет. И ждет.
Инесса молчит, из глаз ее катятся слезы. Она смотрит на эту фигуру, и что-то происходит внутри нее.
— Неважно, как именно ты захочешь к Нему прийти. Неважно, как ты будешь Его называть. Неважно, какие ритуалы будут.
Важно то, что Он тебе нужен. И Он может дать тебе все, что тебе нужно.
Только Он, – говорю я, и мы заканчиваем эту потрясающую работу, после которой в комнате светлая и чистая тишина.
Я встретила ее через пару лет. Она стала вайшнави. Ее глаза светились счастьем, она помолодела и похорошела, это сложно было не отметить. И самое интересное, что она все-таки вышла замуж. Мужа она встретила там же, в первый же визит в храм – такое ощущение, что он просто ждал, когда она созреет и придет туда. Но это далеко не самое большое чудо. Через год вместе с ней туда же пришла мама, и теперь они обе ходят в храм, поют мантры и занимаются духовной практикой.
Это не чудо. Это не мистика. Бог – это самый Высший Закон. Самый абсолютный. И даже ведические астрологи, составляя гороскопы совместимости для пар, говорят, что как бы ни стояли звезды, это не приговор, потому что есть еще Закон Бога, которому подвластны все и вся, и если люди искренне развивают свои отношения с Богом, предаются Его воле, семейная карма перестает действовать на них так, как действует на других.
То же самое и в родовых историях. Можно долго выстраивать все это и копаться, восстанавливая историю и отношения. Это важная и нужная работа, я не хочу, чтобы вы это обесценили. Но стоит и помнить и о том, что выше всего этого есть Закон Бога. И Ему подвластны любые, даже самые сложные и бесперспективные случаи.
