Многие мамы молчат об этом. Но когда они впервые увидели своего ребенка, то не испытали ничего. Это может быть влияние тяжелых родов, а может быть — сложной ситуации в жизни самой мамы. Но когда она видит ребенка — она не чувствует внутри того особенного тепла, которого ожидала.
Когда мои первые двенадцатичасовые кошмарные роды кончились, и мне показали сына, я и правда не чувствовала ничего. Я радовалась, что это закончилось, что мне больше не больно, что я могу поспать. Мне не хотелось брать его на руки в этот момент, и эта почетная роль досталась мужу. Мне даже не предложили. А у меня внутри было пусто. Я не особо и стремилась.
Когда после родов я увидела, во что мое тело превратили эти роды и те, кто в них помогал, я плакала. Огромный синяк во весь живот, растяжки, огромное количество швов «там». И это я еще не видела всего того, что осталось внутри — скрытым от глаз. Потом еще и моя от природы пышная грудь увеличилась в два раза и начала болеть….
Моя жизнь изменилась в один миг и никогда не будет прежней. Но эти изменения меня не радовали. Кормить грудью оказалось очень больно. Передвигалась я как контуженный солдат. Внутри все болело. В душе полное опустошение. И еще маленький орущий комочек. Когда мы остались с ним наедине, мне было страшно. Но еще страшнее было то, что я не чувствовала ничего.
Я так ждала этой встречи и думала, что любовь заполнит мое сердце, но этого не случилось. Я выполняла свой долг, ничего не ощущая внутри.
Порой меня это очень раздражало, я злилась на него, на себя, на мужа, на жизнь. Мне бы хотелось испытать то самое чувство….
Забегая вперед, я скажу, что со всеми остальными детьми то самое чувство пришло сразу, в тот момент, когда их положили мне на грудь. И я думаю, что здесь для меня огромное значение имели сами роды — их естественное или насильственное течение. А кроме того я помню, что Даню мне на грудь никто не положил после. Его просто сразу забрали взвешивать, измерять. И мое тело, моя душа даже не поняли, ради чего мы так мучились всю ночь. Где же результат?
Это чувство пришло и с Данькой. Оно догнало меня ближе к его году, а до этого времени я с трудом балансировала между долгом и виной. Я делала все, как положено и даже больше. Со стороны я казалась образцовой мамой. Я очень сильно пыталась его полюбить всем сердцем. Мне очень этого хотелось. Но не получалось. Никак. Можно назвать это послеродовой депрессий, сложной адаптацией. Как угодно.
Я даже точно не вспомню ту точку, когда это все же произошло. Но однажды я укладывала его спать, а он снова и снова от меня убегал. Я снова и снова возвращала его в кроватку. А он вырывался, кричал, убегал. Я не выдержала и наругала его за это. И увидела в его глазах страх. На одну минуточку я увидела в его глазах то, что раскололо мое сердце на части. Я помню, как схватила его на руки, прижала к себе и плакала, прижимая к груди. Он очень быстро успокоился, расслабился и заснул. Как будто он ждал этого бесконечно долго. А я целовала его пальчики на руках, ногах, его щечки. Мой мальчик. Мой любимый. Мой родной. Как же долго я тебя ждала! Наконец-то я прочувствовала, что ты мой. Ты мой мальчик.
Я никогда и никому об этом не говорила, потому что никто бы меня не понял. Но даже если бы кто-то и понял, скорее всего промолчал. Так не принято. Нельзя об этом говорить. Иначе ты плохая мать.
Но можем ли мы обвинять женщину в том, что это чувство не пришло к ней сразу? Ведь наверняка для этого есть своя причина.
У кого-то сложные отношения с мужем, у кого-то сложные детские сценарии и травмы, у кого-то травматичные роды, у кого-то — простое отсутствие первого контакта и импринтинга. Сейчас об этом говорят так много, о том, как важен самый первый час после родов…
Данька пришел мою жизнь, чтобы многое разрушить и многое забрать. Он навсегда забрал мои девичьи формы — оставив шрамы в виде растяжек по всему телу. Он забрал мою свободу, спокойствие. После его рождения мы потеряли и все свое имущество и вынуждены были уехать из родного города. Мы потеряли друзей, самоуважение, отношения были практически разрушены. Я уже никогда не буду прежней. И это было больно — тогда.
Да, говорят, что есть дети, которые приходят давать, а есть те, которые приходят, чтобы брать. Брать и разрушать все то, что давно должно было быть разрушено. Мой Данька такой. Он пришел изменить всю мою жизнь — и сделать это через боль. Еще много раз он сделает это снова, и каждый раз мне будет трудно собрать себя после этого в кучку, чтобы отблагодарить за это. Да, все это вернулось мне в лучшем виде, но далеко не сразу.
И я хочу сказать всем тем мамам, к кому это чувство пока не пришло. С вами все в порядке. Вы такие же хорошие мамы, как и другие. Вам просто нужно пройти более долгий и сложный путь навстречу к своему ребенку – и себе новой.
Любовь – это все-такие глагол. Это не существительное, которое либо есть, либо нет. Любовь создается. Она растет, если ее поливают, и вянет, если о ней забыть. Чем больше вы заботитесь о другом человеке, тем больше в вашей душе прорастают эти семена. И вы уже не вспомните, в какой момент все произошло, переключилось, случилось? Когда это чувство «вдруг» появилось?
Иногда материнство – это то, что дается нам очень сложно. То, что навсегда меняет наше сердце, выворачивает его наизнанку. Иногда это очень больно, а иногда еще и очень стыдно. Особенно, когда ты не чувствуешь того, что по идее должна….
Не должна. Ты не должна любить его с первого дня вашей встречи. Ты должна заботиться о нем, оберегать его. Позволь себя не душить этим отсутствием любви, и не заметишь, в какой момент она придет. Еще как придет! :)