Правда в том, что у нас нет выбора там, где он должен быть. Он вроде как есть – но если ты выберешь что-то другое, не как все – замучаешься.
Замучаешься быть объектом внимания, насмешек. Мы несвободны в одежде. Потому что она должна быть модной, как у всех. Если долго ходишь в длинном и закрытом – ты цыганка, одета безвкусно, сектантка, монашка. Кто угодно, но не женщина, которая имеет право выбора.
Мы не можем выбирать, как заботиться о своих детях. У нас есть четкий стандарт – прививки-садик-школа. Куча кружков, чтобы быть как все. Игрушки как у всех. Одежда как положено. И мало кого волнует, что семилетним детям в костюмах душно и тесно. Так же положено. Мы не имеем права выбора, как хотим жить. В деревни переезжают только сумасшедшие. Или сектанты.
Быть как все – квартира в мегаполисе в ипотеку, два часа на дорогу до работы, восьмичасовой рабочий день, культурный отдых в выходные, отпуск в лучшем случае в Турции.
Мы не имеем права выбирать, с кем общаться, а с кем нет. Мы должны быть приветливы со всеми – родственниками, соседями, знакомыми. Неважно, нравится ли нам это или нет. Неважно, близки нам эти люди или нет. Надо.
Мы не имеем права на собственные эмоции, потому что это плохо, это нехорошо, это неправильно. И плевать, что эмоции-то внутри есть. И все равно, что эти эмоции скапливаются в теле, образуя болезни. Или же однажды взрываются в кругу самых близких и родных.
Мы не можем выбрать, хотим ли мы иметь высшее образование или нет. Какое образование нам нужно, чему учиться. Учиться идем туда, куда решат родители, за что они готовы платить. И то, что престижно, хорошо оплачивается, всегда нужно.
Мы не можем решать, что делать со своим телом. Есть ли у нас выбор – брить подмышки или нет?Выбор-то вроде есть, но по факту его нет. То же самое с эпиляцией ног, морщинами (даже если вы не против иметь морщины, все равно будете активно делать процедуры против старения кожи), весом…
Мы не можем выбирать, что мы хотим есть, а что нет. Все должны есть мясо – обязательно. И если ты его не ешь – подвергаешься слишком пристальному вниманию, насмешкам, «умным пророчествам».
Мы не можем выбрать, хотим ли мы работать или быть домохозяйками. Чтобы не прослыть курицей, которая отупела от быта, мы спешим стать как все – полезными для социума, важными винтиками этой системы, полезными сотрудниками какой-нибудь корпорации. Даже если мы хотим работать, то выбора здесь тоже нет. Работать только там, где это престижно, где платят. И даже если у меня природа – творить что-то руками, я буду рваться туда, где больше денег. Например, в торговлю или руководство. При этом полностью разрушая себя.
Да что там, мы даже религию не можем выбрать – потому что можем стать для других сектантами или террористами. Поэтому часто остаемся самой популярной категорией сектантов – атеистами. Или становимся как все – что принято, то принято. Даже если не нравится и не открывает наше сердце.
Мы очень привязываемся ко всему тому, к чему привязываться не стоит. Работа и начальник. Не подвести, не забеременеть как обещала в течение трех лет (это кстати, очень частое негласное условие для молодых сотрудниц), обязательно выполнить план любой ценой… Мы привязываемся к вещам, очень переживая из-за их порчи и поломки, немодности и несовременности. Мы разучились спрашивать себя – а что я хочу? А что мне нужно? А что принесет мне счастье? А в чем моя личная исключительность и моя личная страсть?
Мы разучились отличать важное от второстепенного. Главное от побочного. То, что ничем другим не заменишь, от того, чему замен – сотни и тысячи. Ведь мы всегда можем найти новую работу, но поменять своего ребенка – невозможно. «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет» — как когда-то говорилось в рекламе. Так и живем. Смотрим новости, верим телевизору, читаем газеты. Любим тех, кого любить надо. Ненавидим тех, кого сегодня ненавидеть принято.
Едим то, что рекламируют. Носим то, что в тренде. Хотя внутри каждого из нас – настоящая индивидуальность, задавленная нормами и правилами, страхами и стыдом. Быть как все. Не идти против массы. Не высовываться. Но зато у нас есть выбор там, где его не должно быть вообще. Где это иногда – уму непостижимо. Где это должно бы считаться дикостью, но почему-то многим кажется нормальным.
Выходить замуж или нет? Можно и не выходить, наслаждаться и прожигать жизнь. Но зачем? И сколько счастья будет в таком «прожигании»? Выбор может быть лишь в том, за кого выйти и когда. Хотя и то, и другое – спорно. Когда Бог дал человека – значит, пора, зачем тянуть?
Разводиться или нет? Вот перестал он меня радовать, перестал дарить цветы, уже не так нравится мне – может быть, и не нужен такой? А может быть, начать меняться изнутри – и трансформироваться – а там уже как Бог даст?
Рожать или нет? Но если ребенок уже внутри, то какой это выбор? Почему наше право выбора затрагивает судьбу другого человека, который может быть , еще не родился, но уже жив? Если ребенок уже пришел, значит, пришло время его родить. Какой тут может быть выбор?
Жить или не жить? В некоторых культурах узаконены самоубийства – но должна быть очень веская причина. Например, попадание в плен. Или смерть мужа. Тяжелая болезнь без шанса на выздоровление. Или какой-то огромный позор. Сейчас же веской причиной может считаться и ссора с кем-то, и кредит, и много чего – временного. И это мало кого удивляет.
Исцелять свою душу или нет? И ведь многие даже не думают об этом – выбирая оставаться в таком положении, когда вся душа заморожена от боли. Можно ведь всю жизнь прожить как зомби, ничего не чувствуя, никого не любя, не ощущая боли. Только какой смысл в таком существовании ходячего трупа?
Обманывать или нет? Воровать или нет? Таскать с работы по мелочи домой канцелярские товары или быть честной? Скачивать с торрентов фильмы или за сто рублей купить ДВД? Почему-то мы сами поступаем с другими так, как нам совсем не хотелось бы чтобы поступали с нами. И все было бы проще, если бы стало, наконец, немодным разводиться, делать аборты, воровать то, что плохо лежит, носить супер-сексуальную одежду. Если бы модно было любить, дружить, доверять, развиваться, исцеляться, рожать детей, строить крепкие семьи, верить в Бога, молиться, следовать здоровому образу жизни.
Мода на вечные ценности была бы очень кстати. И тогда никаких мук выбора. Никакой иллюзии. Выбор только там, где он нужен, где можно услышать свое сердце и последовать его зову.
А пока что трудно. Трудно быть осознанными. Трудно самим выбирать свою жизнь. Трудно быть не такими как все. Сначала трудно. Преодолеть первую волну возмущенных тем, что ты не ешь мясо и не водишь детей в детский сад. А потом ты становишься сильнее, и как серфингист, учишься покорять эти волны, быть выше всего этого, даже если против тебя – океан. Однажды ты понимаешь, что все это сделало тебя сильнее и искуснее. А еще позволило научиться слышать себя и чувствовать. Что еще может быть важнее?
