В нашей семье старший сын – особенный. Я уже писала об этом тут. Некоторые психологи и прочие недалекие специалисты любят говорить «больной». Но я так не считаю.
Мой сын полностью сам передвигается. Практически полностью себя обслуживает. И единственное, что выдает его особенность – это речь. Она пока что не фразовая и не диалоговая. Пока что.
Для меня важно другое. Он действительно особенный. Он по-другому видит мир. И вот это на самом деле интересно и стоит внимания. Он способен увидеть маленький самолет среди облаков. Он сразу заметит поезд на горизонте. У него очень внимательный взгляд, и он быстро все запоминает. Он потрясающе умен. В пять лет он знает весь алфавит и считает до двадцати. Причем он научился этому сам. С помощью техники, которую он также осваивает сам.
И для меня остается странным поведение специалистов, которые по идее призваны нам помогать. Большинство психологов и врачей, с которыми мы сталкиваемся, задают стандартные вопросы. Какой у вас диагноз? Как вы лечитесь? Вы понимаете, что вам скоро в школу? Вам нужен коррекционный детский сад! И так далее.
Никто и ни разу не спросил нас – а что его волнует? А что он на самом деле любит? В какой сфере он мог бы полностью раскрыться? Какие у него особые способности?
К сожалению, они видят только диагнозы.
Между тем, 25% процентов программистов в «Майкрософт» — аутисты. Даже сам Бил Гейтс имеет аутичный спектр. Боб Дилан, Ван Гог, Эйнштейн , Ньютон, Спилберг, Линкольн, да Винчи – они все-таки больные или гениальные?
Темпл Грендин – тоже аутистка. А ведь она – потрясающая женщина! Ну и что из того, что она питается только йогуртом и желе? Ведь гораздо интереснее, как она видит мир картинками. Как она чувствует животных. Как она понимает других аутистов. Как она перешагивает через свои страхи и учится общаться с миром.
Вот что важно. Мы видим в особых детках проблемы. Но ведь все они обладают и ресурсами!
У меня есть знакомый парень, которому сейчас около 25 лет. И много лет назад его отцу сказали, что он никогда не будет ходить и разговаривать. А он бегает. И даже выигрывает соревнования. Он строит бизнес и сам полностью себя обеспечивает.
Да, его движения и речь не идеальны. И в том, и в другом видны некоторые сложности. Но разве это важно? Я уверена, что он встретит девушку, которая увидит его потрясающую душу. Ведь он так любит детей, и дети тоже к нему тянутся. А это значит, что у него тоже будут малыши. И он станет самым лучшим отцом.
Мне грех жаловаться. Приехав на дельфинотерапию в Севастополь, я увидела настоящих аутистов. Но я увидела и их родителей. Которые полны веры и решимости. Которые шаг за шагом помогают ребенку реализовать свой потенциал.
Я увидела потрясающего парня лет десяти с диагнозом «ДЦП». Но разве этот диагноз опишет его сверкающие глаза, когда он идет сам! Да, держась за папу и опираясь на трость. Но сам! Разве этот диагноз расскажет о том, как приятно с ним сидеть рядом и общаться?
Разве может диагноз рассказать о том, как ребенок видит мир? О его способностях и талантах? Сколько среди особых деток потрясающих художников. Они рисуют нестандартно, и этим их картины выделяются.
Но когда ты входишь в очередной кабинет, ты снова и снова слышишь одни и те же вопросы:
- Какие были роды?
- Когда ребенок пошел?
- Когда вы заметили, что с ним что-то не так?
- На что вы надеетесь?
А знаете, я ни на что не надеюсь. Я знаю, что мой малыш – особенный. Самый лучший. Я не променяю его на десять «здоровых». Потому что такое здоровье – понятие относительное. Через много лет, возможно, среди «здоровых» детей будет не так много счастливых. И сколько среди них станет тех, кто проживет обычную жизнь «от работы до магазина».
Мой ребенок — самый лучший для меня. Благодаря ему я уже раскрыла в себе столько всего, что даже не перечислить в одной статье. Мое мировоззрение, мои принципы, мой образ мысли и жизни — все это изменил мальчишка «метр с кепкой». Своими глубокими вдумчивыми голубыми глазищами.
Так хочется верить, что настанет день, и в медицинских ВУЗах начнут вести предметы: «Как увидеть душу за диагнозом?», «Как увидеть потенциал пациента?», «Как перестать лечить и начать помогать?». А в психологических институтах зададутся вопросами: «Что первично – проблемы или ресурсы?», «Особенности – патология или гениальность?», «Стоит ли подгонять всех детей под единый календарь развития – или стоит увидеть в каждом личность?»
Слава Богу, такие специалисты есть. Их мало, к ним огромные очереди. Но они стоят этого. Одна встреча с ними способна вдохновить на длительную работу. Для нас таким светом в окне когда-то стала Любовь Николаевна Ененкова. За что ей огромное спасибо. Потом в нашем мире появились и другие замечательные специалисты. И меня радует, что их становится больше.
Я за то, чтобы научиться любить особых детей. Вместо того, чтобы постоянно их лечить. Ведь лечить – зачастую значит, подгонять под какие-то возрастные нормы и шаблоны.
А любить – это, прежде всего, верить в ребенка и помогать ему развиваться.
