Иногда мне встречаются женщины, которые не особо и хотят быть теми, кем рождены. Они открещиваются от любых своих природных функций разными способами. Не хотят замуж, не хотят детей, не хотят создавать уют дома, готовить, добиваются равноправия, завоевывают мир, даже меняют пол или встречаются с другими женщинами. Пренебрежительно называют домохозяек курицами, а мамочек – «овуляшками».
Всем своим внешним видом и поступками они провозглашают: «Я не такая как все вы, зомби, которые живут так, как принято и правильно. Я другая, у меня другая природа! Вы делаете то, что от вас хотят другие, а я этого всего не хочу!»
Они отвергают свою природу и согласны обменять ее на социальные атрибуты успешности — образование, карьеру, деньги, путешествия, тусовки, достижения. И очень громко кричат об этом, видимо, тайно надеясь, что их не только услышат, но и переубедят. Правда, получают они либо осуждение, либо жалость, либо одобрение от таких же женщин. Я сама была такой. И я себя такой ещё помню. Когда я не видела себя замужем, когда я мечтала о независимости и финансовой успешности, готовилась воспитывать одна своего гипотетического будущего ребенка. Поэтому мне таких женщин не жаль, и я не осуждаю их выбор. Я просто вижу то, что лежит в основе.
Когда я смотрю в их глаза — я вижу там огромную боль. Хорошо спрятанную, отвергаемую, запретную, но боль.
Для каждой из них быть женщиной — слишком больно для того, чтобы ею оставаться. Невыносимо больно. И проще пойти туда, где не так болит, даже если там меньше счастья. Ведь и боли там тоже меньше. Поэтому они восстают против своей природы и того, кто все это зачем-то придумал. Восстают достаточно агрессивно и эмоционально, яростно сражаясь не с внешними врагами, а с собственной болью. Да, я помню и свою боль и то, как я от неё бегала и боролась с ней. И как именно это мешало мне стать счастливой.
Боль становится преградой на пути к самой себе и только от самой женщины зависит, что она будет с этим делать.
- Испугается и отойдёт в сторонку — но боль-то никуда не денется, так и останется в фоновом режиме, как заноза, которая периодически напоминает о себе.
- Она может начать с этой болью агрессивно сражаться, доказывая самой себе и всему миру — я могу! Мне больно, но вот я в вашем чертовом платье, вот я могу быть супер-сексуальной и меня хотят, вот я даже замуж вышла, родила. Я выполнила вашу дурацкую программу минимум и максимум. Только почему мне до сих пор так больно? Где моё счастье?
- А можно эту боль принять. Прожить. Отгоревать. Сражаться с ней бессмысленно, ведь она часть вас самой. Подавлять и игнорировать — себе дороже выйдет. А открыться этой боли, пережить её — это единственный путь к собственному сердцу и счастью. Хотя, пожалуй, самый сложный.
И боль у каждой из нас разная. Но так или иначе она связана с нашей женской природой.
- Кого-то очень хотели родить мальчиком.
- Кого-то с малых лет старались применить в хозяйстве, игнорируя потребности и желания.
- Кого-то жёстко впихивали в рамки, в которые она не помещалась.
- Кого-то коснулась тема сексуального насилия или использования.
- Кому-то все время внушали, что девочки — отбросы общества.
- Кого-то постоянно недооценивали из-за женского пола.
- Кого-то упорно делали мальчиком с рождения.
- Над кем-то смеялись в детские годы, кого-то унижали, используя физическую слабость, не воспринимали всерьёз, не брали в игры, обижали.
В этом мире, живущим по мужским законам, девочка может нахлебаться много горя, особенно если ее некому защитить. А чаще всего так и было. Нет у нас культуры защиты женщин с рождения. Наоборот, ты должна сама себя защитить, уметь постоять за себя. Даже если ты девочка, и тебе всего пять лет.
Обычно ты остаёшься с этим один на один и даже не знаешь, что имеешь право просить защиты и получать ее. Ты не веришь, что защита может прийти извне. Ты сама за себя, и должна уметь за себя постоять. Так тебя и учили мама и папа. Ты должна сама решить, что делать, когда ситуация выходит из-под контроля и начинает причинять тебе боль.
- когда другие пользуются тем, что они сильнее тебя физически
- когда с тобой очень грубо обращается врач (тот же гинеколог или акушер)
- когда в детском саду во время тихого часа тебя раздевают перед всей группой
- когда тебя заставляют целовать того, кого ты не хочешь
- когда твоего тела без разрешения касаются те, кому это не позволено
- когда одноклассники задирают твою юбку на перемене
- когда у тебя вытаскивают из шкафа нижнее белье и машут им, как флагом
- когда все смеются над твоей внезапно выросшей грудью
- когда тебя дергают за косы, бьют по голове, а ты ничем не можешь ответить…
И пожаловаться особо некому. Даже пожаловавшись, ты вряд ли получишь защиту, могут ещё и пристыдить за недостойное поведение, мол, сама спровоцировала. Сама виновата. Как тут принять свою женскую суть?
Наши мамы сами такие же, они тоже со своей болью живут годами, их тоже никто не защищал. Ни во время родов, когда на них могли кричать акушерки, выдавая комментарии вроде: «больно? А сексом заниматься было не больно?», ни когда они проходили период полового созревания, и их дразнили за прыщи и нескладную фигуру, ни в детские годы, когда им, возможно, приходилось вместо игр нянчить братьев и готовить еду. Они сами не знают, что имеют право на защиту, поэтому и своим дочерям такое позволение передать не могут.
И именно мамы, пережив все это, так стараются сделать своих дочерей сильными и независимыми, чтобы этот мир имел меньше возможностей обидеть их.
В те моменты, когда женщина беззащитна, уязвима и слаба, чаще всего ей снова и снова причиняют боль. Это реалии нашего мира.
И больно делают не только те, кто для нас посторонние и незнакомые. Иной раз самые близкие по тем или иным причинам делают больнее всего.
Потому что мы не знаем, что может быть иначе. И не можем по-другому. Мир беспощаден к женщинам. Они должны всегда хорошо выглядеть, быть молодыми, стройными, сексуальными, все успевать, быть успешными и так далее. И никого не волнует, какой ценой она должна всего этого достичь. Чаще всего этой ценой оказывается разрыв с самой собой и своей природой.
А ещё бывает боль родовая, которая накопилась поколениями женщин до неё, а через неё активно проявляется. Там может быть столько всего — и войны, и потери детей, и необходимость быть сильной, и репрессии, и вечный страх за себя и близких, и невозможность защищаться. Им некогда было всю эту боль проживать, боль накопилась (а куда она денется) и теперь она внутри маленькой девочки, у которой вроде все хорошо, но в сердце откуда-то дыра.
И любая боль — это крик души: «Посмотрите на меня! Вот она я! Я такая как есть! И мне очень нужна ваша любовь!». Крик безответный и никем не услышанный.
Я знаю девочку, которая помешана на моде и тем самым до сих пор пытается докричаться до мамы: «Мама, я тоже красивая!».
Я знаю девочку, которая долгие годы кричит своему отцу, что она достойна его любви, завоевывая новые вершины и побеждая в этом собственного брата.
Я знаю девочку, чей крик направлен на всех окружающих мужчин, которых после эпизода насилия она ненавидит, боится, но безумно хочет почувствовать себя защищённой.
Я знаю девочку, которая кричит от имени всех женщин своего рода, переживших все виды боли, какие только возможно. Точнее, не переживших, а отложивших её на потом. Некогда им было в военное время потери оплакивать, чаще всего выживание становилось самой главной целью. Не до эмоций было. А они накопились, и теперь вроде бы благополучная девочка, единственная дочь и гордость своих родителей тотально отрицает свою женскую суть. И кричит, что ещё больше боли она просто не вынесет.
Исцелённая же женщина стремится к счастью всей душой. К счастью женскому. Ей хочется семью, детей, очаг. Несмотря на трудности, которые там есть и обязательно будут.
Она не боится быть собой и принимает защиту и покровительство, не боясь быть униженной и использованной.
Исцелённая женщина знает, что она хочет и чего она стоит. А главное — она остаётся женщиной, не пытаясь изменить заложенное природой. И она получает то, чего ожидает от этого мира и окружающих – заботу, защиту, любовь и принятие. Это как джекпот, который она выигрывает в тот момент, когда перестает сражаться и отрицать, и идет навстречу своим травмам с открытым сердцем.
И тогда понимаешь, что хватит бегать и махать мечом. Наберешь полную грудь воздуха и шагнёшь, закрыв глаза, в свой собственный эпицентр боли. За исцелением. И пусть это процесс долгий и непростой. Так ли это важно?
