Я тебя не прощу!
Был сложный день. Мужа вечером не было и, значит, укладывать детей пришлось мне одной. Тогда их было всего четверо. Это всегда весело — двое младших бегают туда-сюда, играют, прыгают. Никак не разделить — а без разделения не уложить. Мои нервы были на пределе, когда в сорок пятый раз из кровати решил встать Матвей, чтобы проверить котенка, которого мы только подобрали. Вот только за ним уцепилось два хвостика, которым тоже срочно нужно было посмотреть котенка.
— Лука, я тебя не отпускаю! — говорю я строго.
— Почему? — расстраивается он.
— Потому что мы с тобой ложимся спать. Матвей сейчас вернется.
— Нет! — кричит Лука и убегает вниз. За ним уже бежит Эва. А у меня уже дергается глаз. Шел второй час укладывания детей по кроватям??♀️
Их не было пять минут, десять…. И тут меня накрывает, и я кричу сверху: «Быстро все в кровати! Что это такое вообще!». Маленькие детские ножки стремительно топают наверх, понимая, что предел на сегодня достигнут. Я отправляюсь остыть в туалет, заперевшись там, просто плачу, выпуская напряжение, и слышу их тихий шепот. Главное, чтобы они не слышали мои всхлипывания. Минут через 10 в комнате тишина.
Я выхожу и вижу — все спят. Им давно уже было пора… Сопят мои носики-курносики. Сладкие. Родные, любимые. И к глазам подступает горячая соленая волна.
Как же я корю себя за каждое повышение голоса на детей. Даже когда за дело. Даже когда это вроде как оправдано…
Подтыкаю одеяло Матвею и шепчу ему на ушко, что очень сильно его люблю и мне очень жаль, что я позволила себе накричать на него. Потом обнимаю Эвочку и шепчу уже ей о том, какая она замечательная, как я ее люблю и что мне очень жаль. Добираюсь до Лукошки. Мой самый нежный и ранимый малыш.
— Лукошенька, — шепчу ему я, — прости меня пожалуйста, сыночек….
— Не прощу, — вдруг отвечает мне он. Он еще не совсем спит. — Я не люблю, когда ты ругаешься.
— Малыш мой любимый, прости меня, пожалуйста, что я не сдержалась и накричала на вас. Мне очень-очень жаль. Я тебя очень-очень люблю, — слезы катятся по моим щекам, я знаю, как важно в такие моменты не молчать. Ложусь рядом с ним, и он кладет свою руку мне на шею.
— Я все равно тебя никогда не прощу, — говорит он и открывает свои бездонные глаза. Хорошо, что сейчас темно, и он не видит моих опухших глаз и слез. Его надутые щеки выдают обиду.
— Как же я тогда буду жить, если ты меня не простишь? Я больше никогда не смогу обнимать тебя?
— Никогда.
— И целовать тебя тоже теперь нельзя?
— Нельзя.
— А полежать рядом можно?
— Вообще нет. Но сейчас можно.
— Спасибо…. Я тебя очень люблю. И мне будет очень не хватать тебя…
— Я тебя тоже очень люблю. Но не люблю, когда ты ругаешься.
— Я понимаю. Я тоже не люблю ругаться на вас, потому что вы мои любимые, родные, мои хорошие, самые лучшие…
Тишина. Он молчит. Его рука все еще на моей шее, и я нежно обнимаю его. Он не сопротивляется. Мы просто лежим рядом, и я стараюсь обнять его всем сердцем.
— Прости, что я ушел, хотя ты не разрешила, — говорит тихо-тихо он.
— И ты меня прости, малыш. И за то, что не разрешила тоже.
— Я тебя прощаю, — говорит он, и придвигается ближе. — Мамочка, я так тебя люблю!
— Котенок мой, знал бы ты, как я люблю тебя!…
И через пару минут котенок уже спит. Его дыхание на моем плече, его тяжелые расслабленные ручки, а на губах едва заметная улыбка.
— Я рядом с тобой, родной, я всегда буду рядом.
Я лежу там еще полчаса, если не меньше, сон как рукой сняло, я даже боюсь шевелиться лишний раз, потому что все это сейчас так важно и сокровенно. Он рядом. Он пока еще маленький. Подушка насквозь мокрая. Пока еще я могу его обнимать и быть рядом. Я вдыхаю его макушку. Я прижимаю самое дорогое к своему сердцу…
Нет ничего важнее этого момента. Нет ничего важнее открытости и искренности в отношениях с детьми.
Завтра я стану ещё лучше и ругаться буду ещё реже. И тише. И терпения у меня будет больше…
Я тебя не прощу!
Посмотреть эту публикацию в Instagram
