Если начинать свою историю с детства, боюсь, читателю не хватит терпения всё прочитать. Постараюсь быть краткой.
Я родилась. И мне уже повезло!
Повезло и в том, что родилась я в полной семье, папа очень сильный, добрая мама, они меня любят, заботятся обо мне до сих пор. У меня всегда была внутренняя уверенность, что женщина должна мужчину уважать, служить ему, а мужчина – защищать и обеспечивать женщину. Как-то так сложилось, что я жила почти по-ведически: папа меня обеспечивал до 25 лет, а потом я встретила мужа, и это стал делать он.
К сожалению, эта внешне идеальная картина внутри была не столь идеальна.
Мамочка моя – очень доброе, нежное существо. Однако всю свою жизнь я видела, как она мучается от нелюбви к себе, от того, что считает себя некрасивой, что не уважает себя и не ценит. Я это очень рано стала осознавать и переживать за неё. В старших классах я читала книжки а-ля «прими и полюби себя такой, какая ты есть», и с мамой о них говорила. Но получала ответ: «А за что мне себя любить?» Или: «Любить надо других».
К сожалению, такая неуверенность в себе передалась и мне. До переходного возраста я просто была тихой мышкой. Лет в 13-15 я стала считать себя безгрудой дурнушкой. У меня испортилась кожа. К тому же проблемы с деньгами в семье (90е гг., у кого их не было тогда…) не позволяли мне красиво одеваться, покупать косметику, да и полноценно питаться мы не могли: жили только благодаря нашему огородику около дома, «плантации» картофеля за посёлком и заготовкам на зиму. К окончанию школы и поступлению в институт ситуация улучшилась: папа стал работать в городе, хорошо зарабатывал. Но деньги всё равно разлетались, и мы жили более-менее стабильно на нуле.
Папа. Папу я всегда уважала, считала его самым сильным и самым лучшим мужчиной. Однако всегда страдала от его жестокости по отношению к маме и братьям, его чёрствости. Это была обратная сторона медали. К тому же до моего рождения он много пил. Пить он бросил, когда чуть не убил меня. Или чуть калекой не сделал. Это произошло случайно. Пьяный, он решил «поиграть» со мной: подбрасывал под потолок и ловил. И один раз подбросил и… едва успел схватить за ногу и пронести в паре сантиметров от острого угла дивана. Мама серьёзно собралась разводиться с ним. И тогда он закодировался и 15 лет ни капли не пил. Сейчас опять пьёт. Но я благодарна ему за то, что я не помню его пьяным в детстве.
Я – младший ребёнок в семье, к тому же единственная девочка. Я росла очень чувствительной, нежной. Я не могла сдержать слёз, когда меня ругали. Это было редко, но всё же было. Я до сих пор боюсь боли, не могу её терпеть. А в детстве даже синяк вызывал у меня слёзы. Я была ужасно обидчивой, специфические грубоватые шутки отца и братьев всегда вызывали у меня возмущение, обиду и слёзы.
Мама говорила, что я хорошенькая, но я ей никогда не верила. Говорила, что я умная, и я гордилась. Папа мне никогда ничего не говорил. Не делал комплименты, не хвалил, не поддерживал. Если я получала «пятёрку» – так и должно быть. Если я получала «четыре», я – лентяйка, двоечница, «по жопе получишь» и т.д. Естественно, «тройки» я не получала или умалчивала о них. Когда я спрашивала у отца совета, он пожимал плечами или отправлял к маме. И вообще он постоянно работал… Однако один раз он ходил со мной в школу разбираться с мальчишкой, который меня постоянно обижал. Обычно в таких случаях я к братьям обращалась, но в то время они оба были в армии.
Папа с юности говорил мне: «Учись, Оля, руками ты ничего делать не умеешь, значит, надо головой работать». Я обижалась на эту фразу: у меня руки вполне умелые. Но постепенно стала в это верить и сосредоточилась на голове. Очень хорошо окончила школу, получила 2 высших образования.
Но не сказать, что меня насильно заставляли учиться. Я училась сама: отчасти потому, что мне многое было интересно, и отчасти – чтобы любили. Вот это я чётко чувствовала особенно от папы.
Как я уже говорила, папа обеспечивал меня. Внутренне я всегда была благодарна ему и уверена, что это нормально. Но мама, переживая за здоровье отца, всегда мне капала на мозги: ну ты хоть поищи работу. Всё время первой учёбы я работала. Зарабатывала всегда мало, но и не стремилась найти что-то более денежное, это бы сильно мешало учёбе: мой заработок всегда был мне «на косметику». Но при этом я пилила себя за то, что растратчица. Однако я не ходила по клубам, не покупала много одежды, не была в салонах. Реально денег хватало только на еду, дорогу и небольшие радости, бывшие скорее необходимостью: минимум одежды, минимум косметики, вложение в учёбу, занятия спортом или танцами.
Гардероб мой сводился к паре-тройке джинсов, футболкам и свитерам, кедам и ботинкам спортивного вида. Я никогда не была довольна своим внешним видом. Я стеснялась себя, стеснялась своего тела. На 1м курсе университета я набрала килограмм 10. У меня по-прежнему была плохая кожа. Я терпеть не могла свои непослушные кучерявые волосы. Я была уверена, что не могу хорошо выглядеть при таком бюджете, но и увеличить его не получалось: во мне прочно засел семейный стереотип «не жили богато и нечего начинать». Надо здесь заметить, что это всё было моим внутренним состоянием. Подруга, жившая со мной в общежитии, жила на сумму раза в 3 меньшую, чем у меня, но при этом всегда была ухоженной, подтянутой, красиво одетой.
Конечно же, у меня не было молодого человека. Я была уверена, что на такую, как я, никто и не посмотрит. Но это не мешало мне влюбляться. Вообще я всегда была влюбчивой. Но к старшим классам и в университете я влюблялась исключительно в недоступных парней: демонстративных звёзд. Только музыкантов наших городских групп в списке моих «небожителей» было человек 5. По мере моего взросления музыканты сменялись на интеллектуальных гениев и учителей в широком смысле. Но это мне не помогало J. Время от времени появлялись какие-нибудь поклонники, но их я к себе не подпускала: не те.
Кстати, да, о своём характере. Я переняла у мамы доброту, отзывчивость, нежность, у папы целеустремлённость. Я легко завожу знакомства, общаюсь, легко вхожу в доверие. Мне часто открывают сердца, делятся со мной секретами, спрашивают совета. Всегда так было, даже в школе. Я весёлая, могу создавать настроение коллектива, если сама в настроении. Я немного раздражительна, но это скорее из-за циклов. По-прежнему обидчива, правда, научилась не сливать это на людей, если чувствую, что это моя проблема, моя реакция.
Но с таким (вполне сносным для жизни) набором качеств я была одинока.
Я была постоянно занята: училась, работала, даже если не работала, занималась какими-нибудь проектами, фестивалями, постоянно встречалась с подругами и друзьями (настолько много и часто, что я чувствовала себя изношенной, выжатым лимоном), занималась фольклором и пела в ансамбле (это тоже хорошо, но в определённых количествах; а тогда я измучивала себя постоянными репетициями и концертами, которые скоро стали меня выжигать эмоционально), ходила на тренировки.
При этом несколько лет я не вылезала из депрессий: пока я была на людях, я улыбалась, болтала, но когда оставалась одна, часто плакала: я понимала, что так дальше жить нельзя, надо что-то менять. К такому выводу я приходила примерно каждые 1,5-3 месяца. Примерно, с такой периодичностью я заболевала. Последние года 3 каждую весну и каждую осень я по месяцу лежала дома, не могла встать: у меня падало давление. Когда я более-менее выздоравливала, я вновь включалась в свой старый ритм, а выводы оставались теорией.
Если честно, я даже не знала, как нужно менять свою жизнь. Мне казалось, что я не проживу без такого количества людей, без общения, без тусовок, фестивалей. Но у меня уже формировались новые ценности: семья, дом.
Мне было 24 года, когда я чётко решила, что ТАК БОЛЬШЕ НЕЛЬЗЯ! Это было в начале января. Я пришла к подруге в гости, чтобы рассказать о своём решении, поделиться. Подруга уже была замужем и с ребёночком. И как раз в тот день, ещё не услышав моего заявления, сказала мне, что поняла, что для неё главное – это семья, что только так можно действительно развиваться и быть счастливой. Я поделилась с ней своими выводами. Она дала мне ссылку на сайт О. Валяевой. Но я не сразу на него зашла, а ещё немного поблуждала, поразмышляла сама об этом.
И не было бы счастья, да несчастье помогло. Процесс ускорили обстоятельства.
В то время я участвовала в организации одного фестиваля. Идея мне очень нравилась, я была в теме. К тому же я была влюблена в главного организатора. Безответно. Всё лето того года я прожила этим фестивалем и этим человеком. Было так и сладко, и горько. С ним же через полгода мы стали организовывать следующий фестиваль. Всё это время я жила, как в аду: то чувствовала, что меня используют, используют мою любовь, и собиралась порвать все отношения и отойти от организации; то придумывала себе, что он меня любит, но просто стесняется, и надо дать ему время, а пока просто быть рядом и помогать во всём; то решала(!), что для меня главное – это дело, и бог с ним, пусть делает, что хочет. Но всё было по-прежнему: я мучилась.
И вот мы организовали 2й фестиваль. Я навалила на себя столько нагрузки (и мне её радостно дали), что после проведения феста пролежала дома целую неделю, вообще не вставая с постели. Наверное, тогда я пережила катарсис. После болезни я вновь оказалась в гостях у той же подруги. Мы вновь всё обсудили. И решила уходить из фестиваля, рвать все «дружеские» отношения, отрубать хвосты, очищаться, заниматься собой и настраиваться на правильные отношения. Я сказала всё своему возлюбленному, ничего не скрывая, ничего не приукрашая, — и ушла. То, что он был ошеломлён, тихо сказано. Но добиваться и слёзно умалять вернуться не стал: давно надо было увидеть, что я ему не нужна.
Это было без малого год назад, в середине марта. Я стала менять гардероб, выкинула джинсы, брюки, шорты, стала регулярно и довольно часто ходить к своему парикмахеру – краситься и подстригаться. Читала статьи, слушала лекции. И стремительно менялась.
А в конце марта я встретила… своего будущего мужа! Не впервые встретила. Мы познакомились с ним на том самом первом фестивале прошлым летом. Но я была настроена на другого человека, и вообще не заметила его.
Дальше всё происходило молниеносно: недели через две он привёл меня к себе и сказал, что теперь это – мой дом, и я больше не покидала его; а через полгода после первого свидания мы поженились, венчались. Мы и сами ничего не поняли: как это всё произошло?! Но не было ни сомнений, ни терзаний. Казалось, всё было ясно уже в день повторного знакомства.
Для меня это и сейчас кажется чудом: с тех пор, как я точно решила, что мне нужна семья, до дня свадьбы прошло всего 9,5 месяцев! А до встречи с мужем – меньше 3х! А до этого я почти 8 лет ныла и хандрила, выпрашивала у Бога мужа и упрекала Его, что мужа всё ещё нет. А теперь я Бога всё чаще просто благодарю – за МУЖА!
Ещё одна удивительная вещь. Года 3 назад я писала в блокнотике, какого мужа я хочу. Блокнотик сохранился, и уже после свадьбы я залезла в него почитать и посмеяться. Но смеяться не пришлось: мой реальный МУЖ оказался тем воображаемым мужем, и все качества, которые я хотела в нём видеть – в нём есть!
И даже более! Вот только вчера ему говорила это: я вижу, какой он хороший (пусть это слово объединит все его качества), я восторгаюсь тем, что он такой хороший, но он умудряется быть ещё лучшим, чем я о нём думаю!
В муже я обрела не только любовь, но и защиту, спокойствие. Меня перестал обижать брат, который так и норовил меня в чём-нибудь упрекнуть. А ещё я обрела почву для развития своих хороших качеств: теперь доброта и чувствительность – это не недостатки, не слобохарактерность, а настоящие женские качества. И мою неуверенность в себе он лечит своей силой, комплиментами, благодарность.
Моя жизнь очень изменилась.
Всё лето после знакомства с мужем мы провели вместе, летали отдыхать в Питер, катались на велосипедах. Я только окончила 2е высшее, отдыхала. Настала осень. Я попыталась устроиться на работу, но поняла, что не могу. Я не писала об этом: все 8 лет я мучилась вопросом – в чём моё призвание. Я чувствовала себя ненужной, неудачницей. Я не умела зарабатывать деньги. Я ни в чём не была профессионалом. Продавать не могу, менеджер из меня некудышный, от всяких офисных должностей меня тошнит, учить детей нервов и голоса не хватит. К тому же я не могла долго заниматься одним делом: надоедает, неинтересно. А сейчас как-то всё изменилось: во-первых, я – женщина и жена; и у меня много дел дома. И эти дела – не только кухня и сам дом. Я за собой ухаживаю. И ещё я учусь шить и верю, что научусь шить хорошо и смогу наряжать девочек в красивые юбки и платья. У меня есть идеи в этом направлении. Но я не несусь сломя голову достигать поставленных целей. Я знаю: всё будет, но будет проходить мягко, по-женски, без измождений и непосильных энергозатрат.
Написать можно было больше и подробнее. Осталось ещё много нюансов и нераскрытых тем. Но останавливаюсь на этом, может, когда-нибудь и из этого что-то новое выйдет.>
